Цитата:

---

А вот это откуда?

---

Цитата:

---

– Гарри… то есть Поттер у меня, директор. Он сбежал из дома ранним вечером, и он цел и невредим.
Мгновенное облегчение на лице Дамблдора сменилось подозрительностью.
– Ты уверен, Северус? Может, это Оборотное зелье?
Северус нахмурился, потом хитро усмехнулся.:
– Поттер, что получится, если в настойку полыни добавить толченый корень асфоделя?
– Повод для говнюка-учителя поиздеваться над ребенком, который вырос у магглов и у которого нету ни единого шанса ответить на такой вопрос, – прошипел в ответ взбешенный Гарри.

---

Цитата:

---

Через некоторое время, убедившись, что Блэк уже не такой законченный идиот, каким был до Завесы, и что эмоциональное состояние Поттера значительно улучшилось, Дамблдор успокоился. (Рассказ, разумеется, от лица Снейпа)

---

Цитата:

---

Это я всегда с радостью. Спрашиваю «Беллочку».
«Его главная цель и задача, Севик, забыть, что он импотент. И не вспоминать об этом. Отсюда столько веселья. Это очень просто. Вот он смотрит на всех нас, и думает: «Ну почему же я импотент! Не Малфой, не Розье, даже не Эйвери и не Роквуд, а Я?» Вот все вышеперечисленные и огребают по полной программе».
Очень информативно.

---

Цитата:

---

- А что в этом необычного? Мне рассказывали о рыцаре, которому дракон откусил левую руку, после чего не погнушался проглотить ее вместе с железной перчаткой и шипастой булавой. Говорят, рыцарь отличался редкостной выдержкой и, воспользовавшись паузой, во время которой дракон сосредоточенно давился конечностью, отсек рукоеду голову. А может, чешуйчатый издох от несварения желудка. Как бы то ни было, за тридцать с лишним лет рыцарь успел привязаться к откушенной руке, и не пожалел сил и здоровья, извлекая ее из драконьего желудка. Быть может, он хотел засушить ее на память и подарить возлюбленной в знак нерушимости своей клятвы - дескать, рука в виде аванса, а там и сердце приложится, но кто-то, не шибко умный, посоветовал рыцарю обратиться к магу. На предмет приращения. Дело происходило зимой, и рыцарь, завернув изрядно потрепанную кисть в плат со льдом, почти две недели вез ее до ближайшего города. На одной из ночевок кисть украли, приняв за звонкую наличность. Отбежав достаточно далеко, воришка развернул платок и с диким воплем выкинул руку в прорубь. Спустя трое суток рука выплыла у мельничной запруды, до смерти напугав баб, полоскавших белье. Несколько часов подряд мельник с двумя добровольными подручными шарили баграми в запруде, отыскивая безрукое мертвое тело. Нашли целых две штуки, мужское и женское, в очень плохом состоянии. Осенний паводок смыл их с деревенского кладбища…
- Лён, прекращай хохмить… - простонала я, корчась от смеха. - У меня уже живот болит…
- Слушай дальше, - невозмутимо продолжал вампир. - По невероятному стечению обстоятельств, убитый горем рыцарь заехал на мельницу за продовольствием и увидел свою руку, как ни в чем не бывало лежавшую на жернове. Покрыв обретенную конечность поцелуями, рыцарь спрятал ее за пазуху и не расставался с ней до самого города. В темном переулке рука спасла ему жизнь, приняв на себя удар ножа. Выдернув нож и увидев на его конце руку, бывалый убийца-грабитель испустил сдавленный сип и пал бездыханным. Остаток пути рыцарь так и нес руку на ноже, опасаясь причинить ей еще больший вред, но в глубине души подозревая, что это уже невозможно. В приемной мага сидели две чахоточные девицы. Они пропустили рыцаря без очереди, уткнувшись в нюхательные соли. Маг, привычный, оказывается, не ко всему, оторопело внимал страстным мольбам потерпевшего. Рука безмолвно вопияла. Убедившись, что рыцарь относительно нормален и рука действительно принадлежит ему, а не какому-нибудь безвестному бедолаге, маг принял гонорар и руку, назначив рыцарю несколько лечебных сеансов начиная со следующего дня.
- И что? Маг ее прирастил? - живо заинтересовалась я.
- Нет, выкинул в форточку и проветрил комнату. А рука у рыцаря новая выросла. Всего за месяц. Что уж говорить о пустяшной царапине.

---

Цитата:

---

- Ну ладно, я не очень-то жалую людей, - наконец признался вампир. - О каком доверии может идти речь, если ежемесячно Стражи Границы вылавливают в осинниках до десятка подозрительных типов в кольчугах из осиновой коры, крест-накрест увешанных плетенками чеснока? Вряд ли они ходят в догевские леса по грибы. При чем тут, позвольте спросить, чеснок? Почему не лук, морковь или, скажем, репа? Странно, что никто еще не сообразил промышлять нас при помощи заточенных корневищ хрена, выкопанного в полнолуние черной бесхвостой собакой.
- И какое наказание предусматривается за издевательство над животными?
- Чеснок конфискуем. Вместе со штанами. И скатертью дорожка!
- Неудивительно, что о вас идет дурная слава, - заметила я.
- Смешно сказать, - продолжал справедливо негодующий Лён, - за все время существования Догевы на ее полях не взращено ни единой головки чеснока. И тем не менее мы экспортируем его в девять суверенных королевств! Через подставных лиц, конечно. Одна запоминающаяся плетенка, перевитая серебряной проволокой, возвращалась к нам четыре раза, пока не сгнила. А о круговороте кинжалов, крестов и девичьих слез в склянках можно написать целый трактат.
Вампир досадливо тряхнул головой и поморщился:
- И наоборот… Какие-то экзальтированные девицы… Обнаженные, толпами. Мол, испей меня, хочу жить вечно. На Стражей кидаются, предлагают неприличное. Ребята уже отказываются поодиночке дежурить - боязно.

---

Цитата:

---

«…надвигался шторм. Смолистая гряда облаков затянула весь горизонт, выпуская серые щупальца смерчей. Свиваясь и развиваясь, они слепо обшаривали клокочущую воду в поисках кораблей. Разъяренное море раз за разом штурмовало неприступную скалу, истекая белой пеной. Одинокая женская фигурка в немом отчаянии застыла на узком уступе, прижавшись спиной к холодному камню. Веревка, стянувшая запястья несчастной, двойным морским узлом крепилась к увесистому кольцу, вбитому в неподатливый камень и изъеденному водой до пористой рыжины. Очередная волна накрыла её с головой, а когда схлынула — перед лицом героини оказалась ужасная в своем безобразии морда морского дракона.
— Пришел мой смертный час, — обреченно подумала она, закрывая глаза.
И тут появился Он»
На этом месте шелест клавиатуры затихает — начинается тяжелое творческое раздумье. В конце концов, не селедку на рынке выбираем — Героя создаем. Идеал мужественности для всех женщин и даже некоторых мужчин.
«Он был красив» — наконец решается писательница, и торопливо уточняет — «как бог». Бога она никогда не видела, как, впрочем, и настоящего супермена, так что смело ставит между ними знак равенства. «Его длинные волосы цвета…»
Писательница шарит глазами по комнате и, вдохновленная рыжим котом, дрыхнущим на подоконнике, самозабвенно строчит: «…расплавленной меди с редким вкраплением седины спускались ниже подоконника… (торопливо стирает) …плеч, обрамляя суровый профиль». Или анфас? Ладно, «обрамляя суровое лицо».
Горький опыт общение с сильным полом подсказывает писательнице — красота не главное, и, хотя никогда не помешает, должна подкрепляться чем-то еще. И она дописывает: «и силен, как бык. Под его кожей перекатывались комья мышц…»
Подумав, она стирает последнюю фразу. Слишком сильный мужчина её тоже не устраивает — а ну как он занимался физической подготовкой в ущерб интеллекту?
«Комья мышц» заменяются на «рельефные мышцы», а те на «довольно заметную мускулатуру». На «гордом лице» ставится «печать мудрости, живого ума и перенесенных страданий».
Писательница готовит себе крепкий кофе с лимоном и возвращается к монитору с твердой решимостью выцарапать у музы своего Любимого и Единственного.
Интересно, а чем страдал герой? Чем-то он определенно страдал, иначе не шлялся бы где попало, спасая незнакомых девиц из смрадных пастей чудищ-юдищ.
Писательница задумывается надолго, благо кофе горячий и его можно прихлебывать маленькими глоточками, растягивая удовольствие. Образ героя маячит на задворках сознания, не желая выходить из тени. Женщины — существа не менее загадочные, чем драконы; ей хочется не просто укрыться от житейских невзгод за широкой спиной всенародного защитника, но и от души его пожалеть. Зачем? Она сама не знает, но твердо уверена: герой, не достойный жалости, не достоин и любви. Никто, кроме главной героини, то бишь самой писательницы, не должен знать о его «хрупкой и ранимой душе», надежно укрытой за «обманчиво бесстрастной внешностью».
Писательница увлеченно перебирает недостатки, благодаря которым герой успешно избежал брачных уз до двадцати (тридцати, сорока, пятидесяти) лет, и, страшно сказать, даже не познал настоящей любви. Ведь не любили его за что-то привередливые женщины, предавали, обманывали, бросали… Но с главной героиней, конечно, все будет совсем иначе! Она непременно отыщет узкую тропку к «казалось бы, навек очерствевшему сердцу, размеренно стучащему в широкой груди».
Лучше всего лишить героя руки. Или ноги. Красота особо не пострадает, зато появятся необходимые комплексы.
Взвесив «за» и «против», она безжалостно отрезает герою правую руку. Ничего, он же герой, одной левой управится. Пусть лучше питается нечищеной картошкой и ходит с развязанными шнурками, чем хромает. Куда подевалась рука? Допустим, предыдущий дракон отгрыз…
«…Герой выхватил лук, кинул на тетиву чернохвостую стрелу и, почти не целясь, послал её в светящийся глаз твари…»
Стоп, стоп. Чем, простите, он натягивал лук? Писательница торопливо обозревает увечную фигуру героя. На ум приходят то излишне фантастические, то откровенно неприличные идеи.
Ладно, уговорили. Герой обретает руку и взамен лишается глаза — так и целиться удобнее, и черная повязка поперек лица «придает его чертам загадочность». Дракон повержен и бесславно исчезает в «колышущемся мареве темно-зеленой крови. Герой вскочил на уступ и одним взмахом широкого охотничьего ножа освободил её от пут. Она искательно заглянула в его голубой глаз…».
Писательница недовольно морщится. После недолгого раздумья «глаз» заменяется на «око». Муки творчества слегка нарушают координацию писательницы, в текст вкрадывается досадная опечатка:
«Она искательно заглянула в его голубое очко…»
Пауза. Писательница, откинувшись на спинку стула, потихоньку догадывается, что заглянула куда-то не туда, да и искать там, собственно говоря, нечего.
Возможно, он страдал болезнью. Да, именно: «неизлечимой болезнью, которая день за днем подтачивала его жизненные силы, подобно ненасытному могильному червю. Его дни были сочтены, и лишь призрачная надежда на магическое зелье, спрятанное в одной из тринадцати черных башен заклятого королевства…». На ум немедленно приходит СПИД, за ним подтягиваются туберкулез с гепатитом. Она поспешно исправляет: «страдал неизлечимой незаразной болезнью». Вспомнить с ходу что-нибудь помимо синдрома Дауна она не может, и лезет на полку за медицинской энциклопедии, которая услужливо предлагает ей рахит, эпилепсию и плоскостопие.
Исцелив героя клавишей «Delete», писательница тут же снабжает бедолагу уродливым шрамом поперек лица, который скроет красу героя от прочих претенденток. Как, впрочем, и от главной героини…
Тут писательницу осеняет — проклятье! Черное, Ужасающе Злобное и Неотвратимое Проклятье, наложенное некромантом из вышеупомянутой тринадцатой башни и несущее смерть всем женщинам, имевшем несчастье полюбить героя. Безвременная кончина наступает на третьи сутки после отравленной стрелы Амура. Выход один — срочно мчаться к башне и умерщвлять мерзкого колдуна. Желательно — заговоренным мечом. На худой конец — заговорить обычный. На самый худой — заговорить колдуна и под шумок пырнуть кинжалом.
А если они не успеют?! — неожиданно спохватывается писательница. Умирать за неизвестного бродягу героине что-то не хочется. Да и отвлекаться на дорогу к тринадцатой башне ей тоже некогда — её давно ждут в Запредельных Землях, и, кабы не досадная помеха в лице дракона и рыжего недотепы…
Да ну его к черту, этого героя, — со злостью думает она, и недрогнувшей рукой дописывает:
«…Дракон, яростно рыча и вспенивая воду долгоперым хвостом, мощным ударом чешуйчатой лапы обезоружил героя и распахнул над ним вместительную зубастую пасть. Перед глазами ошеломленной героини мелькнули потертые сапоги, и чудище, сыто рыгнув, медленно погрузилось в морскую пучину».
Осталось только подобрать сиротливо валяющийся у ног меч (подарок судьбы!) и перепилить веревки.
А идеал… Ну что ж, может, ещё встретится…

---

Цитата:

---

- Слава Мерлину, я нашел вас! Убийство! Призошло убийс… Опа! А что это мы тут делаем? Курим? – Рон схватил лежащую на столике и только что раскуренную люпиновскую трубку и блаженно затянулся. – Ааа… Хорошо…А знаете, я вот часто рассуждаю о смысле жизни, и пришёл к выводу, что…
- Вы хотели рассказать нам про убийство, мистер Уизли… - остановил тираду Снейп. Он и сам порой любил поразмышлять о смысле, а потому знал, что это будет надолго.
- Какое убийство? – Уизли был уже далеко…
- Вы не последовательны. Это мой вопрос. Итак, какое убийство? – Снейп откинулся в кресле и скрестил пальцы.
- А вам про какое? Я много знаю… Кеннеди, например… Или про то как Каплан стреляла в Ленина? Так она его тогда не убила, его потом Сталин дотравил…
- Мистер Уизли! Люпин, сделайте что-нибудь!
Ремус недоумённо пожал плечами и сделал стойку на руках.
- Счас зааважу! Я не Вольдеморт, предупреждать не буду! – угрожающе нахмурился Мастер Зелий, - не умеют, блин, курить, только продукт переводят…
Уизли и Люпин разом сели в кресло. В одно. И Рон начал спешно говорить:
- Понимаете, я же сейчас, как вы знаете, работаю фельдшером у нас в деревушке, а там у нас поместье Малфоев рядышком. Так вот там вчера за поворотом, чуть сзади замка, ну там, где конопляное поле ещё слева…
- Мистер Уизли! Прошу вас говорить медленнее… Я закрою глаза, чтобы яснее представить себе эту картину, а вы рассказывайте дальше. И там, где конопляное поле, поподробнее, пожалуйста…
- Хорошо, сэр! - И Рон Уизли начал своё повествование замогильным голосом. – Древняя легенда гласит: « Когда-то давно, в незапамятные времена, зародился этот обычай. И следовали ему люди. И каждые 50 лет избирался избранный, кто сможет. Только он знал секрет и передавал его потомкам. Каждые 50 лет при восходе полной луны отправлялся он в волшебное поле, собирал волшебные травы и колдовал он над ними. И только он, и никто более, знал пропорции зелий…» Ну, тут, короче размыто дальше, мы только поняли, что это вроде, суперкосяк получался! – торжественно закончил Уизли.
По подземельям разносился раскатистый храп мастера Зелий.
- Чего это он? – спросил Рон.
- А… Это он так… Думает… - Люпин сосредоточенно нахмурился – Подожди, а что с убийством-то?
Рон махнул рукой:
-А, да там Малфоя-старшего кто-то огрел лопатой по башке.

---

Цитата:

---

Вдруг Люпин вскрикнул и прижал ко рту ладонь:
- Смотрите! Собачьи следы!!!
- Точно! – воскликнул мастер Зелий.
- И записка! – Люпин поднял с пола клочок бумаги. – Тут что-то странное! Квадрат какой-то!
Снейп выхватил листок. На нем карандашом был начерчен квадрат. Внимательно рассмотрев, он пожал плечами:
- Малевич, что ли?
Люпин же задал не менее насущный вопрос:
– А не пора ли нам подкрепиться?
И троица заспешила в замок.

---

Цитата:

---

Внезапно из-за кресла профессора Снейпа возник Драко Малфой.
- Я приветствую вас, достопочтимые гости в моём доме, - произнес он и поклонился.
- О, сэр Драко! Как же я рад, что вы вернулись в родное гнездо! – и Рон кинулся обнимать Малфоя-младшего. Следующим движением Драко применил к нему приём, и Уизли отлетел в противоположный конец комнаты.
- Я прошу прощения! Я слишком давно уехал из родной Англии учиться в Шаолиньский монастырь. Поэтому ваши обычаи мне кажутся немного странными, но я постараюсь привыкнуть.
С этими словами он поплотнее завернулся в оранжевое одеяло и сел в кресло.
- То-то я не видел, как вы зашли, Малфой, - произнес Снейп, затягиваясь трубкой. – Вы, похоже, изучали практику бешеной летающей коровы-бомбардировщика?
- Откуда вы узнали, сэр? – пораженно посмотрел на него Драко.
- Ну, любезнейший, это мой конёк! Я даже защитил диссертацию на эту тему. «Характерные отличия невидимого прыжка стиля бешеной летающей коровы-бомбардировщика от видимого кульбита стиля козлерогого богомола»…
- О, сэр Северус! – благоговейно произнес Драко, - мы воспитывались по вашим рукописям, сэнсэй!!!
И упал ниц.
- Нууу… Будет… - радушно ответил Снейп и стал поднимать Драко с пола.
- Будет-будет! – оживился Уизли, - мы все будем! Добби, виски!
- Мы все скорбим о безвременной кончине вашего отца… А с вами ничего подозрительного не случалось по дороге?
Драко задумался.
- Ну… эээ… Вот, к примеру, когда мы с другом курили в поезде траву, к нам в купе подсели маленькие синенькие крокодильчики и всю дорогу гаденько улыбались. Это подозрительно?
- Более чем, - многозначительно кивнул Люпин. – Голимая трава, наверно, попалась. Крокодильчики красными должны быть!
- Да, - кивнул Снейп. – А ещё что-нибудь было?
- Была бутылка, но мы её выпили.
- Жаль, - констатировал Рон.
- А ещё мне в отеле подкинули черную мантию. Безобразие! Я ношу только оранжевое! Хотя мантия хорошая, я себе оставил!

---

Цитата:

---

На утро, сидя за столом, Снейп меланхолично размазывал ложкой овсянку по тарелке.
- А скажите, любезнейший Добби, а что у нас на обед?
- Овсянка, сэр!
- А на ужин?
- Котлеты, сэр!
- Ну, наконец-то!
- Из овсянки, сэр!
- Мило. Очень мило. И, главное, совершенно непредсказуемо! О! – лицо профессора Снейпа озарилось. – Кстати, о непредсказуемом! Предлагаю вызвать к нам на помощь инспектора Хмури.
- Зачем, Северус? – Люпин рисовал ложкой рожицы в тарелке с кашей. Рожицы подозрительно напоминали Снейпа в профиль.
- Это же элементарно, Люпин! Убийца подумает, что это он расследует убийство, в то время как мы раскроем убийство и поймаем убийцу!
Ранее прислушивающийся к разговору Драко после этой фразы решил больше не вникать – бесполезно, и продолжил есть овсянку палочками. На нем было белоснежное одеяло. Рона Уизли нигде не наблюдалось.

---

Цитата:

---

В гостеприимном доме Поттеров их уже ждали распахнутые двери.
- Какая интересная конструкция… А где же стены и крыша? – поинтересовался Люпин.
- А вот и гости дорогие! Ну, заходите, как говорится, чем богаты – то и прячем!
На пороге появился радушный хозяин.
- А где Гарри Поттер? – спросил Снейп.
- Он пошел Вольдеморта трясти. Минут через 20 подъедет.
- Северус, а кто такой Вольдеморт? – тихо спросил Люпин.
- Так, местный мелкий криминальный лидер.
- А что Поттер пошёл с ним делать?
- Стоп! – Северус вскинул палец вверх. – Что может быть общего у этого ботаника с преступником?
- Брат… - печально произнесла подошедшая Гермиона.
- Что???
- У них брат недавно из Азкабана сбежал…
- Опачки, вот это поворот! И за что он сидел?
- Политический… Анекдоты про Сталина травил…
- Так Сталин умер давно!
- И я говорю! А Питер всё сидел! Столько лет! Вот неделю назад только заметил, что в тюрьме четвертой стены-то нету… Теперь на болотах прячется.

---

Цитата:

---

- А что, если я скажу, например, что я - Сириус Блек. - не то, чтобы Сириус не знал, что род Блэков в это время был точно таким же древним, как и в его, просто он не смог удержаться, уж очень ему хотелось взглянуть на реакцию Малфоя. Она, надо сказать, его порадовала. Малфой удивленно захлопал ресницами, что-то отчаянно припоминая, а потом выдал:
- Это не тот Сириус Блэк - позорище всего благороднейшего и древнейшего семейства Блэков - который превратил свои уши в туркменские дыни и уехал в Африку, чтобы всем доказать, что и там можно на бахче выращивать арбузы? - Сириус закашлялся и чуть не упал с лошади. Он и не предполагал, что в его роду был когда-то такой милый человек. Ему даже стало жаль, что это не он сам.
- Э…Нет. Это определенно не я. В смысле, ты ведь видишь, что у меня обычные уши, а не дыни. Но, если честно - Сириус перешел на шепот - Все Сириусы в роду Блэков - позорища благороднейшего семейства, так что ты почти угадал.
- Хорошо, - также шепотом ответил Малфой - А почему шепотом?
- Тссссс. Это большой секрет.
- Ясно. Так все-таки, возвращаясь к теме нашего разговора - что тебе от меня нужно?
- Хочу в Лондон.
- А я-то тут при чем?
- Ты знаешь, где он. Но я не хочу месяц туда добираться на почтовых лошадях. Поэтому. У тебя есть камин?
- Конечно, у меня есть даже виселица и действующая гильотина на заднем дворе.
- Это ты к чему сейчас сказал?
- Я из вежливости пытаюсь поддержать беседу.

---

Цитата:

---

– Удачи тебе, – ласково произнесла Гермиона. – А на Снейпа не обращай внимания.

– Я бы рад, но только он – мой учитель, – Гарри невесело усмехнулся. – Гермиона, а может, когда я, наконец, преобразуюсь в сокола, огромного такого, размером с гиппогрифа, как думаешь, ничего, если я съем одну маленькую противно пищащую саблезубую летучую мышку?

Гермиона рассмеялась.

– Гриффиндор только скажет тебе спасибо!

– Звучит заманчиво, но придется отказать от этой затеи, – ответил Гарри и снова усмехнулся. – Боюсь, что меня стошнит.

---

Цитата:

---

Снейп взмахнул палочкой – вокруг болота появились веревки. Следующие взмахи заставили появиться несколько плоскодонок.

– Садимся по 6 человек и не спеша переплываем, – приказал Снейп. – Драко, ты следишь за порядком.

Второе болото занимало весь коридор, по которому можно было пройти к кабинету директора. Поскольку ругня со Снейпом, МакГонагалл и Флитвиком ни к чему не привела, кроме наколдованной изящной лодки с позолоченными веслами, Амбридж ничего не оставалось, как самой садиться за весла и добираться в свой кабинет. Как назло дверь кабинета открывалась наружу, так что директрисе приходилось несколько минут возиться у порога, чтобы открыть кабинет и не перевернуть лодки. Лягушки сопровождали это действо просто неприлично громким кваканьем.

Третье болото обнаружилось на старом месте в коридоре на шестом этаже, но теперь переправа была доверена старшекурсникам, поскольку Филч в невменяемом состоянии с розгами в руках бегал по всему Хогвартсу, пытаясь поймать тех, кто взрывает какобомбы и выпускает фейерверки. Разноцветные драконы изрыгали пламя, огромные огненно-розовые поросята шипели, хрюкали и неприлично ругались, а ярко-зеленые летающие лягушки квакали так громко, что школьникам приходилось закрывать уши руками. Когда Амбридж и Инквизиторскому отряду удалось утихомирить атаку фейерверка братьев Уизли, выяснилось, что кто-то подсыпал в обед «Звучащие конфеты» – новинку от выдумщиков Уизли, появившуюся только в сентябре этого года. В результате абсолютно все школьники неожиданно даже для самих себя начинали мяукать, хрюкать, визжать, мычать. Когда на уроках вместо ответов дети начинали трубить, как слоны, рычать, как львы или пищать, как мыши, другие школьники и даже учителя ничего не могли поделать с приступами безудержного хохота. Но, как выяснилось позже, конфеты подсыпали и в еду учителей, поэтому когда профессор МакГонагалл неожиданно начала примяукивать во время объяснения нового материала, Флитвик пискляво закукарекал во время контрольной работы, Хагрид периодически превращался в огромного мамонта и душевно ревел на всю округу Хогвартса, а разъяренная Амбридж бегала по школе и квакала, перекрывая звуки остальных школьников, ни о каких уроках больше не могло быть речи. Все занятия были безнадежно сорваны. Над всем этим великолепием парил маэстро Пивз и вносил свой посильный вклад в уничтожение остатков школьного порядка. Миссис Норрис то и дело оглашала коридоры Хогвартса истошным воплем, искаженным эхом от рыцарских доспехов, школьники вынуждены были вспомнить заклинание Головного пузыря, поскольку Пивз задался целью вылить все чернила, хранящиеся в школе, на головы учеников. Он снова радостно парил над головой периодически раздувающейся и сдувающейся Амбридж, издавая неприличные звуки, а когда это ему надоедало, с хохотом принимался громить школьное имущество, вдохновляя своим примером мальчишек. Снейп, который по приказу директрисы, должен был помогать наводить порядок, с мрачным молчанием следовал за ней. На её возмущенные вопли, почему он ничего не предпринимает, Снейп извлек из кармана мантии свиток пергамента, на котором было написано, что ему досталась конфета онемения.
Амбридж попыталась приказать пороть Гарри и Рона, но оказалось, что в еду Филча вместо конфет близнецов Уизли кто-то подло подсыпал слабительного. Директриса решила, что с розгами она управится и сама, но после беготни по школе и приступа вздутия годилась лишь только для того, чтобы с одышкой плюхнуться на наколдованное кресло.

Драко Малфою пришлось на себе испытать канареечные заварные пирожные от Фреда и Джоржда, и Гриффиндор с улюлюканьем наблюдал, как староста школы покрылся ярко-желтыми перьями, причем на целый час. После канареечной болезни у начальника Инквизиторского отряда выросли огромные ветвистые рога, и Рон с гоготом пересказывал, как их отпиливала мадам Помфри, так и не нашедшая противоядия оленьим каплям.

Мелисент Булстроуд заросла шерстью, Кребб и Гойл каждый час принимались неконтролируемо прыгать подобно гориллам, при этом их глаза обессмысливались. Монтегю громко лаял, а Люси Луш ничего не могла поделать со своим отросшим вместо носа пятачком. Беспорядки в Хогвартсе начали приобретать угрожающие масштабы. К пятнице школьники визжали, рычали и хрюкали безо всякого вмешательства волшебных конфет, учителя бестолково бегали, пытаясь угомонить совершенно ошалевших от общего веселья детей, Амбридж не только периодически надувалась, но и покрывалась бородавками, которые сами отпадали, когда считали нужным, а Филч после двухдневного заточения в туалете теперь громко храпел на своей старой лежанке под воздействием сонного зелья.

---

Цитата:

---

– Тонкс, ты видела новый номер нашей газеты? – поднялась из-за стола Гермиона.

– Конечно, видела! Лучший номер за последние два месяца! Ещё бы, Гермиона взялась за написание статей. А вот эта «Когда в Хогвартс приходит маразм», наш дедушка слезы бородой утирал от смеха, Герми! – Тонкс растянулась в широкой улыбке. – Ее нужно скопировать и раздавать школьникам вместо антидепрессанта.

---

Цитата:

---

– Так и сообщу моей любимой начальнице, – Тонкс хитро улыбнулась. – Ну, а теперь хорошие новости!

– Неужели? Давайте, – с готовностью отозвался Гарри.

– Какой-то неизвестный кот или кошка сделал или сделала лужицу в тапочки Жабки, так она вчера с утра пораньше с МакГонагалл ругалась, думала, что это она!

Гарри и Рон переглянулись и захохотали.

– Минерва, конечно, ненавидит и презирает эту подушку пучеглазую. Но подумать такое на уважаемого преподавателя! – Тонкс тоже рассмеялась. – МакГонагалл предложила Жабе вынести этот вопрос на следующий педсовет!

---

Цитата:

---

– Гермиона всегда права, если Гермиона не права, то это только кажется, досчитай до 10 и увидишь, что она права, – Рон захихикал.

---

Цитата:

---

– И ещё, – продолжил Снейп, – ваш отец стал анимагом за три года. Так сообщил мне профессор Дамблдор. Я овладел этой премудростью за 9 месяцев. Конечно, такого быстрого результата я от вас не жду, но попытайтесь вложиться хотя бы в год.

«Год! – с ужасом подумал Гарри. – Целый год брать уроки у Снейпа! И почему я не как профессор МакГонагал: хлоп и – мяу!»

---

Цитата:

---

- Ладно, Поттер, пошли знакомиться с великой магловской литературой, - без всякого энтузиазма объявил Драко. - Будешь меня консультировать.
Гарри несколько встревожился. Терять лицо перед Малфоем не хотелось, но, к сожалению, читал юный маг крайне мало. Дядя и тетя были не склонны поощрять такое времяпрепровождение. Все знания по литературе Гарри получил за время обучения в младшей школе и благодаря телевидению. Хорошо еще, что библиотека у Дурслей была небольшая, и ее, в основном, составляли произведения, о которых гриффиндорец имел хотя бы смутное представление.
- Ну, что тут у нас? – Малфой открыл книжный шкаф, стоявший в гостиной. - Так, - его рука потянулась к первой книге на нижней полке, - Чарльз Диккенс. Имя мне уже не внушает доверия. "Приключения Оливера Твиста". И о чем это, Поттер?
С Диккенсом Гарри, по счастью, был более-менее знаком.
- Про мальчика-сироту. У него было очень тяжелое детство….
- Понятно!
Книга с грохотом отправилась назад.
- У меня уже есть один мальчик-сирота под боком. Читать про второго – увольте.
Гарри возмущенно хмыкнул.
- Идем дальше, - Драко изучал тома с таким выражением лица, что все великие английские писатели уже, вероятно, носились по загробному миру, пытаясь найти способ вернуться назад и дать чистокровному магу хорошего пинка. - Опять Чарльз Диккенс. О, да тут ему целую полку отвели. Плодовитый господин. "Домби и сын". Ну, а это про что?
Память юного Поттера неимоверно напряглась.
- Про одну девочку. У нее умерла мать….
- Да что ж такое! – Драко запихнул книгу обратно, - Не мальчик, так девочка. Ладно, мистер Диккенс, даю вам последний шанс. "Большие надежды". Это что такое?
Гарри еле сдержал улыбку.
- Про мальчика и девочку. Они сироты и …..
- Трудно было ожидать что-нибудь другое, - и сей фолиант занял свое привычное место. – Мне все ясно, Поттер. Этот Диккенс про людей, полностью укомплектованных родственниками, не пишет. Сменим автора.
Малфой залез на стул.
- Уильям Шекспир.
- Великий английский поэт и драматург, - со значением пояснил Гарри.
Хвала Небесам, про Шекспира мальчик знал много.
- Пьесы? – недоверчиво хмыкнул слизеринец. - Хорошо, посмотрим. "Гамлет. Принц Датский". Принц, уже обнадеживает. О чем там, Поттер?
Гарри очень захотелось рассмеяться.
- У Гамлета умер отец….
Он умолк, наткнувшись на выражение лица Драко.
- Ты объясни мне, Поттер, - мягко попросил Малфой, - твои опекуны специально интересовались, как получше истязать сирот и поэтому сделали такую отличную подборку? Или ты у нас просто типичный несчастный представитель магловской литературы?

---

Цитата:

---

К концу обеда Драко ухитрился дочитать роман. Презрительно фыркнув на последнюю фразу, он закрыл книжку, и, естественно, не преминул поделиться своими язвительными замечаниями.
- Мне все ясно, Поттер. Этот Толкиен – просто-напросто магл с недотертой памятью. Где-то что-то слышал, но все безбожно переврал.
- Очень интересно, Малфой. И с чего ты это взял?
- Естественно с того, что возникают вполне определенные параллели. Саурон явно напоминает Вольдеморта, Гэндальф – Дамблдора, Сэм - Уизли, а Фродо – Сам-Знаешь-Кого.
- А Арагорн?
- Арагорн… - Драко задумался, - по ходу дела, это Фудж.
- Чего?! – возмутился гриффиндорец.
- Ну, король – значит, главный. А у нас кто главный? Министр.
- По твоей логике, - ехидно заметил Гарри, - ты, Малфой, получаешься орк.
- Позволь мне напомнить, Поттер, что я здесь прозябаю именно потому, что не служу Вольдеморту. – Драко сложил руки на груди.
- Значит, Горлум, - не растерялся Гарри. – Свалился на мою голову и делаешь всякие пакости.
Малфой нахмурился.
- Еще слово, несчастный сирота, и я отведу тебя к Шелоб. То есть натравлю на тебя дядю Вернона.
- Сказал бы я, кто у нас Шелоб, - усмехнулся Гарри, - но не буду. Кстати, все это, конечно, хорошо, но только книжка была написана лет сорок назад.
- Ну, значит, этот профессор пообщался с какой-то ненормальной предсказательницей вроде нашей Трелони. Она ему наплела, он еще кое-что приукрасил. Вот и получилась МакГонагалл – Галадриэль! - подытожил Драко.
Гарри расхохотался.
- Самая оригинальная трактовка Толкиена на свете.

---

Цитата:

---

Поттер, конечно, как всегда, выделился: опоздал. И ведь даже баллы не снимешь! Ну, ничего, я еще сделаю пару приятных сюрпризов. Не зря же я сюда тащился. Конечно, ради удовольствия испортить настроение одному Поттеру я бы не стал тратить свое время. Когда здесь был Локхарт, пришлось идти из сугубо гуманистических побуждений - чтобы он детей не покалечил. С Флитвиком, конечно, таких проблем не будет, но в каждой бочке должна быть ложка дегтя - что б жизнь медом не казалась. Вот я и пришел.

- Профессор Флитвик, я полагаю, прежде чем рассказывать правила ученикам, нужно показать им насколько в эстетическом плане отличаются двое дуэлянтов - один следующий правилам, другой их абсолютно не знающий.

- Пожалуй, вы правы профессор Снейп. Т-а-а-а-к. Кого бы нам пригласить? Очевидно, один должен быть с вашего факультета, Северус, кого вы предложите?

- Мистер Малфой, - Снейп сделал приглашающий жест и слизеринец, самодовольно ухмыляясь, поднялся на дуэльную арену.

- Так-так, - Флитвик потер ручками в предвкушении. - Кто-нибудь хочет составить мистеру Малфою компанию?

Чего? Поттер? У меня галлюцинации? - Я несколько раз удивленно моргнул, а Поттер уже поднялся на арену. - Что же он задумал? Надо узнать. Вот ведь гаденыш! Держит блок - ни мысли не уловить.

Я подошел к Поттеру и одарил его одним из своих коронных скептических взглядов.

- Скажите, мистер Поттер, вы так сильно хотите показать, что не знаете дуэльных правил? Из каких побуждений вы сюда вышли?

- Из мазохизма, профессор, - если бы у меня были более слабые нервы, я бы так и остался стоять в ступоре.

---